![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
svetlana_paninaУ человека обыкновенно пять органов чувств. За исключением девицы Александры. У нее под подгузником случается чувство половины шестого.
Чувство половины шестого - это умение безошибочно определять момент, когда пять чувств девицыной матери (ум, честь, совесть и две сиськи) спят беспробудным сном. Тогда можно много всего разного. Можно позавтракать сырой гречневой крупой и выпить воду у кролика. Остатки завтрака перемешать в равных пропорциях и размазать по кухне, коридору и так далее, до самых маминых тапочек возле кровати. Тапочки тоже можно засыпать гречкой и спрятать на время. Вместо тапочек очень хорошо помещаются под кровать два горшка. Один зеленый, а в другом лежит деревянный кубик с острой гранью в 3 сантиметра.
И когда все готово, чтобы разбудить в матери родительские чувства, надо вернуться на кухню за тазиком и молотком для отбивания мяса. И в процессе добычи молотка лучше всего перевернуть на себя сразу весь ящик с кастрюлями. Это классическое проявление чувства половины шестого у младенцев до двух лет. Особенно у младенцев, которых воспитывают в духе доверия окружающему миру и отсутствия замков на шкафах.
Чувство материнства просыпается у меня при звуках кухонного апокалипсиса мгновенно. Намного раньше, чем чувство осязания. Поэтому я погружаю ноги в горшки и по инерции продолжаю двигаться в сторону источника шума, залихватски постукивая деревянным кубиком гранью в 3 см и подвывая на каждом шаге. В коридоре начинает просыпаться мое чувство равновесия и я с грохотом принимаю позу на четвереньках, продолжая двигаться в направлении адского воя. Разгребая гречку коленями, я спешу на помощь несчастному ребенку, которого, судя по нечеловеческому кряхтенью, накрыло лавиной сковородок и слегка припорошило по краю вилками.
На пороге кухни меня встречает печальный кролик. Он стоит, скрестив лапы на груди и во взгляде его читается, что все кончено. Стихийное бедствие в виде летающих половников погнуло крышу его клетки и уронило цены на недвижимость в его некогда престижном районе. Он молча вручает мне счет на оплату ремонта крыши и уходит заклеивать конверт с жалобой "зеленым" на бесчеловечное обращение с животными.
Мне некогда разговаривать с кроликом. Еще одно движение телом, резкий поворот за холодильник - и моему взору открывается скульптурная группа "Геракл в колыбели, удушающий змия". На мгновение я застываю, пораженная красотой композиции. Погнутые кастрюли с погрызенными ручками олицетворяют победу человека над металлом. Живописно разбросанные крышки отражают свет восходящего Солнца, направляя его лучи в центр лица Геракла, подсвечивая его щеки изнутри. Две морщины на месте лба и два блестящих глазных яблока чуть повыше морщин луче всяких других художественных приемов намекают на сверхъестественное напряжение всех душевных и физических сил. Змия в колыбели олицетворяет вантус, прилипший ко дну ящика с кастрюлями.
Отодрав ребенка от вантуса, вантус от ящика, а ящик от линолеума, я засовываю все это подмышку и волоку в кровать, чтобы там спокойно дождаться, когда проснется половина седьмого чувства мадемуазели Елизаветы. О том, что оно проснулось, я узнаю по звуку длинных белокурых волос, выброшенных утренно-нежной мадемуазелью в унитаз. Вместе с массажной щеткой. В этом месте можно перевернуться на другой бок и спать еще 15 секунд до осознания того факта, что щетку, кажется, смыли.
В общем, у чувства половины шестого есть только один плюс. В половину первого девица Александра отрубается до половины третьего и я могу выйти в эфир, чтобы рассказать вам про гречку в найденных тапочках.
PS. Кролик ушел из своего дома навсегда и теперь выгрызает себе из ножки табуретки ковчег. Девица в компенсацию за выпитую из его бутылочки воду налила ему пол-канистры прямо в клетку, прямо из диспенсера. Требуются твари по паре.
Чувство половины шестого - это умение безошибочно определять момент, когда пять чувств девицыной матери (ум, честь, совесть и две сиськи) спят беспробудным сном. Тогда можно много всего разного. Можно позавтракать сырой гречневой крупой и выпить воду у кролика. Остатки завтрака перемешать в равных пропорциях и размазать по кухне, коридору и так далее, до самых маминых тапочек возле кровати. Тапочки тоже можно засыпать гречкой и спрятать на время. Вместо тапочек очень хорошо помещаются под кровать два горшка. Один зеленый, а в другом лежит деревянный кубик с острой гранью в 3 сантиметра.
И когда все готово, чтобы разбудить в матери родительские чувства, надо вернуться на кухню за тазиком и молотком для отбивания мяса. И в процессе добычи молотка лучше всего перевернуть на себя сразу весь ящик с кастрюлями. Это классическое проявление чувства половины шестого у младенцев до двух лет. Особенно у младенцев, которых воспитывают в духе доверия окружающему миру и отсутствия замков на шкафах.
Чувство материнства просыпается у меня при звуках кухонного апокалипсиса мгновенно. Намного раньше, чем чувство осязания. Поэтому я погружаю ноги в горшки и по инерции продолжаю двигаться в сторону источника шума, залихватски постукивая деревянным кубиком гранью в 3 см и подвывая на каждом шаге. В коридоре начинает просыпаться мое чувство равновесия и я с грохотом принимаю позу на четвереньках, продолжая двигаться в направлении адского воя. Разгребая гречку коленями, я спешу на помощь несчастному ребенку, которого, судя по нечеловеческому кряхтенью, накрыло лавиной сковородок и слегка припорошило по краю вилками.
На пороге кухни меня встречает печальный кролик. Он стоит, скрестив лапы на груди и во взгляде его читается, что все кончено. Стихийное бедствие в виде летающих половников погнуло крышу его клетки и уронило цены на недвижимость в его некогда престижном районе. Он молча вручает мне счет на оплату ремонта крыши и уходит заклеивать конверт с жалобой "зеленым" на бесчеловечное обращение с животными.
Мне некогда разговаривать с кроликом. Еще одно движение телом, резкий поворот за холодильник - и моему взору открывается скульптурная группа "Геракл в колыбели, удушающий змия". На мгновение я застываю, пораженная красотой композиции. Погнутые кастрюли с погрызенными ручками олицетворяют победу человека над металлом. Живописно разбросанные крышки отражают свет восходящего Солнца, направляя его лучи в центр лица Геракла, подсвечивая его щеки изнутри. Две морщины на месте лба и два блестящих глазных яблока чуть повыше морщин луче всяких других художественных приемов намекают на сверхъестественное напряжение всех душевных и физических сил. Змия в колыбели олицетворяет вантус, прилипший ко дну ящика с кастрюлями.
Отодрав ребенка от вантуса, вантус от ящика, а ящик от линолеума, я засовываю все это подмышку и волоку в кровать, чтобы там спокойно дождаться, когда проснется половина седьмого чувства мадемуазели Елизаветы. О том, что оно проснулось, я узнаю по звуку длинных белокурых волос, выброшенных утренно-нежной мадемуазелью в унитаз. Вместе с массажной щеткой. В этом месте можно перевернуться на другой бок и спать еще 15 секунд до осознания того факта, что щетку, кажется, смыли.
В общем, у чувства половины шестого есть только один плюс. В половину первого девица Александра отрубается до половины третьего и я могу выйти в эфир, чтобы рассказать вам про гречку в найденных тапочках.
PS. Кролик ушел из своего дома навсегда и теперь выгрызает себе из ножки табуретки ковчег. Девица в компенсацию за выпитую из его бутылочки воду налила ему пол-канистры прямо в клетку, прямо из диспенсера. Требуются твари по паре.
